Чук и Гек (с иллюстрациями) (8 стр.)

? С. 161 Предположи, сколько примерно лет братьям? Почему ты так думаешь? 

Давно ли они не виделись с отцом?

«…но когда папа вот уже целый год как не был дома…». Можно уточнить, почему Чук и Гек так долго не видели своего отца: «Жил человек в лесу возле Синих гор. Он много работал, а работы не убавлялось, и ему нельзя было уехать домой в отпуск».

? Помнишь другой рассказ, в котором членов семьи разделяет огромное расстояние? Часть семьи (кто именно?) живёт в Москве, а другая часть (кто же это?) – на Камчатке. В рассказе Аркадия Гайдара похожая ситуация?

Это рассказ К. Паустовского «Растрёпанный воробей», в котором членов семьи тоже разделяет огромное расстояние. Часть семьи (мама, Маша и няня Петровна) тоже живёт в Москве, а отец живёт и работает очень далеко – на Камчатке.

? с. 165 Похожи ли Чук и Гек по характеру? Ты помнишь себя в возрасте 5-6 лет? Кто из братьев больше похож на тебя в детстве?

— Чук напомнил мне ворону из рассказа «Растрёпанный воробей», – сказала Маша Иванова.

? Ты понимаешь, что она имела в виду? Что для Чука является богатством? 

Маша Иванова сравнивает Чука с вороной из рассказа «Растрёпанный воробей», потому что он также  собирает и прячет блестящие бумажки, фантики от конфет и другие вещи, как это делала ворона.

Понимают ли Чук и Гек, что телеграмма – это ценность? (Куда Чук спрятал телеграмму? Искали ли её братья? Расстроились ли, что не нашли?) Почему же мальчики ничего не сказали матери?

Мальчики понимают, что телеграмма – это очень важно. Об этом говорит тот факт, что Чук спрятал телеграмму в свою жестяную коробочку вместе с самыми ценными для него вещами. Из того, как мальчики искали телеграмму, видно, что они сознают её ценность: «Чук с криком: “Телеграмма! Телеграмма!”, в одном пальто, без калош и шапки, выскочил за дверь. Почуяв 

Мальчики ничего не сказали матери, потому что они боялись быть наказанными («Они уже помирились, так как знали, что попадёт им от матери обоим»). Братья решили, что если они просто ничего не расскажут о телеграмме, то это не будет обманом. 

Можно ли в данном случае сказать: «Так делать нельзя!» Почему?

В данном случае можно сказать: «Так делать нельзя!», потому что в любой телеграмме может быть срочная, очень важная информация, от которой многое зависит.

? с. 168 Удалось ли тебе узнать что-нибудь новое о характерах Чука и Гека? Кто из них коллекционирует вещи, а кто впечатления?

Чьими глазами увиден мир сквозь вагонное окно? Это равнодушный или заинтересованный взгляд? (Подтверди своё мнение примерами.) Многое ли можно узнать таким образом?

Мир сквозь вагонное окно увиден глазами Гека. Гек не просто смотрит за окно, ему интересно всё, что там происходит. Он задаёт сам себе вопросы, размышляет: «Интересно, за что это он её (кошку) бросил? Вероятно, что-нибудь со стола стянула»; «Интересно, что на этом заводе делают?». Гек видит картины сельской жизни и большой завод; проезжает мимо бескрайних лесов. Рядом с поездом, в котором едут братья, движутся составы, гружёные рудой, углём и громадными брёвнами. Чук и Гек видят эшелон с быками и коровами. «А на одном разъезде бок о бок остановились они рядом с могучим железным бронепоездом. Грозно торчали из башен укутанные брезентом орудия. Красноармейцы весело топали, смеялись и, хлопая варежками, отогревали руки». Таким образом, из окна поезда герои рассказа увидели разные стороны жизни огромной страны.

? с. 173 С какими трудностями встретились москвичи, когда приехали на маленькую таёжную станцию? Что переживает мать мальчиков в ожидании сторожа? Предположи, трудная ли жизнь предстоит семье в течение десяти дней?

Когда ребята с матерью приехали на маленькую таёжную станцию, они обнаружили, что никто их не встречает. Матери пришлось самой нанять ямщика, чтобы добраться до геолого-разведочной базы, на которой работал отец.

Виноваты ли мальчики в сложившейся ситуации? Почему же мать их не наказывает? Осознают ли Чук и Гек свою вину?

Мальчики, конечно, виноваты в сложившейся ситуации: если бы они не потеряли телеграмму, то семье не пришлось бы десять дней жить в лесном домике в ожидании отца. Чук и Гек осознают свою вину: оба они громко плачут и прячутся на печке. Мать не наказывает мальчиков, потому что в этот момент её очень волнует, что теперь все они будут делать («Она вздохнула, приказала сыновьям слезть с печки, вытереть носы и умыться, а сама стала спрашивать сторожа, как же ей теперь быть и что делать»).

? с. 173 Какие проблемы “обрушились” на москвичей, оказавшихся в таёжной сторожке? Рассказывая об этом, постарайся ничего не упустить.

За то время, пока москвичи жили одни в таёжной сторожке, им пришлось решать такие проблемы, с которыми в городской жизни они не сталкивались: колоть и таскать дрова; топить печь («Русскую печь мать топить не умела, и поэтому дрова долго не разгорались»); думать, как отпугнуть лесных зверей от жилья («Приезжие запирали сени, двери и, чтобы не привлечь зверей светом, наглухо занавешивали половиком окна, хотя надо было делать совсем наоборот…»); печь лепёшки из муки вместо хлеба («Хлеб был на исходе, но мать нашла муку и испекла лепёшек»).

? Расскажи о том, что случилось с Геком, от лица матери. С какого момента ты начнёшь рассказ?

А теперь попробуй посмотреть на эту историю с Геком глазами сторожа. Каким человеком оказался этот сторож?

Задание рассказать о том, что случилось с Геком, от лица матери и с точки зрения сторожа интересно тем, что мы должны представить, с какого момента каждый из них стал свидетелем всего происшедшего. Мать обнаружила исчезновение Гека, когда они с Чуком уже вечером вернулись с ручья. А сторож появился, услышав выстрелы матери в лесу. Он в этой сложной ситуации действовал очень быстро и решительно: сумел заставить взволнованную, плачущую мать рассказать, что произошло; заставил свою собаку взять след; догадался открыть крышку сундука, в котором спал Гек. Сторож, который сначала показался матери хмурым и неприветливым, оказался хорошим, добрым человеком: он «сказал, что идёт на охоту, а сам бегал на лыжах к далекому ущелью» и привёз матери и братьям письмо от отца и ключ от его комнаты.

? с. 183 Можно ли сказать, что ни у кого в Москве не было такого замечательного праздника, как у Чука и Гека? Почему? Какие чувства испытывают друг к другу приезжие и члены геолого-разведочной экспедиции? Какой момент праздника был самым важным и торжественным? Обоснуй своё мнение.

События, о которых рассказывает Аркадий Гайдар, произошли недавно или давно? Почему ты так думаешь?

Что меняется в нашей жизни с течением времени? А что для разных поколений людей остаётся неизменным, представляет собой главные ценности жизни?

Ответы к заданиям. Литературное чтение. Учебник. Часть 2. Чуракова Н.А.

– 1 –

Андрей ААрх Аида

«Аида. Акт 3» — лаконично возвестил маленький экран. Плавно погасли огни рампы и в огромном зале воцарилась тишина, изредка нарушаемая сдержанным покашливанием. Асенька сложила руки, прижав друг к другу ладошки, и сама того не заметив крепко сцепила пальцы. Тяжелый золотой занавес раздвинулся изящными складками, и прекрасный Рамазес скорбно запел по-итальянски. Экранчик услужливо переводил страдания на доступный англииский.

— Дай бог, моей возлюбленной Аиде не ведать моей смерти описанья, чтоб мысль тяжелая и тень страданья не омрачила ясное чело.

Асенька порывисто вздохнула. Рамазес пел, и слезы катились из его глаз и падали на крепкие загорелые руки, на небольшой шрам на левом запястье, который так любила целовать его прекрасная возлюбленная. Он пел и чувствовал как холодные цепкие лапы темноты проникают под одежду и влажными щупальцами обнимают его горячее тело. Его начало знобить, он прижался к стене горящим лбом и его плечи затряслись в безмолвном рыдании.

— О боже мой, великий Ра, прости минутный страх и слезы, мои волнения и грезы со мной погибнут в смертных снах, — горячо шептал он. Со стены сыпались мелкая каменная крошка — его так торопились похоронить в этом склепе что не удосужились обработать камень.

— В долинах полных света звуков, забудь о скорбном склепа мраке, живи не помня о разлуке, детей расти в счастливом браке.

Вокруг было так тихо что он слышал как слезы капали на пол, и радовался что никто не может видеть его, доблестного воина и великого полководца, плачущим.

Асенька вытерла слезинку и опять крепко сжала руки. Она сидела на самом краю пухлого бархатного кресла и не отрываясь смотрела на сцену. Что-то зашевелилось в темноте склепа, она вздрогнула от неожиданности и широко распахнутыми глазами стала следить за тенью, крадущейся к Рамазесу.

— Кто здес, уж вы ли, злые духи, в обитель скорби ворвались чтоб душу бедную похитить, чтож смерти вы не дождались…

Он прижался к стене. Ничего не было видно, его окружала кромешная тьма. Не было даже слабого луча света, который бы осветил его тесное погребение. Он протянул руку, и почувствовал легкое прикосновенье, и запах, который до сих пор казался ему наваждением, мелкой шалостью подсознания окружил его, накрыл как тонкий балдахин широкой кровати, где он проводил часы в нежностях и разговорах с дочкой эфиопского царя.

– 1 –

Тема

Распахнулась дверь, и с фонарем в руках в избу вошел сторож, а с ним большая лохматая собака. Он скинул с плеча ружье, бросил на лавку убитого зайца и, поднимая фонарь к печке, спросил:

– Это что же за гости сюда приехали?

– Я жена начальника геологической партии Серегина, – сказала мать, соскакивая с печки, – а это его дети. Если нужно, то вот документы.

– Вон они, документы: сидят на печке, – буркнул сторож и посветил фонарем на встревоженные лица Чука и Гека. – Как есть в отца – копия! Особо вот этот толстый. – И он ткнул на Чука пальцем.

Чук и Гек обиделись: Чук – потому, что его назвали толстым, а Гек – потому, что он всегда считал себя похожим на отца больше, чем Чук.

– Вы зачем, скажите, приехали? – глянув на мать, спросил сторож. – Вам же приезжать было не велено.

– Как не велено? Кем это приезжать не велено?

– А так и не велено. Я сам на станцию возил от Серегина телеграмму, а в телеграмме ясно написано: «Задержись выезжать на две недели. Наша партия срочно выходит в тайгу». Раз Серегин пишет «задержись» – значит, и надо было держаться, а вы самовольничаете.

– Какую телеграмму? – переспросила мать. – Мы никакой телеграммы не получали. – И, как бы ища поддержки, она растерянно глянула на Чука и Гека.

Но под ее взглядом Чук и Гек, испуганно тараща друг на друга глаза, поспешно попятились глубже на печку.

– Дети, – подозрительно глянув на сыновей, спросила мать, – вы без меня никакой телеграммы не получали?

На печке захрустели сухие щепки, веники, но ответа на вопрос не последовало.

– Отвечайте, мучители! – сказала тогда мать. – Вы, наверное, без меня получили телеграмму и мне ее не отдали?

Прошло еще несколько секунд, потом с печки раздался ровный и дружный рев. Чук затянул басовито и однотонно, а Гек выводил потоньше и с переливами.

– Вот где моя погибель! – воскликнула мать. – Вот кто, конечно, сведет меня в могилу! Да перестаньте вы гудеть и расскажите толком, как было дело.

Однако, услыхав, что мать собирается идти в могилу, Чук с Геком взвыли еще громче, и прошло немало времени, пока, перебивая и бесстыдно сваливая вину друг на друга, они затянули свой печальный рассказ.

Ну что с таким народом будешь делать? Поколотить их палкой? Посадить в тюрьму? Заковать в кандалы и отправить на каторгу? Нет, ничего этого мать не сделала. Она вздохнула, приказала сыновьям слезть с печки, вытереть носы и умыться, а сама стала спрашивать сторожа, как же ей теперь быть и что делать.

Сторож сказал, что разведывательная партия по срочному приказу ушла к ущелью Алкараш и вернется никак не раньше чем дней через десять.

– Но как же мы эти десять дней жить будем? – спросила мать. – Ведь у нас с собой нет никакого запаса.

– А так вот и живите, – ответил сторож. – Хлеба я вам дам, вон подарю зайца – обдерете и сварите. А я завтра на двое суток в тайгу уйду, мне капканы проверять надо.

– Нехорошо, – сказала мать. – Как же мы останемся одни? Мы тут ничего не знаем. А здесь лес, звери…

– Я второе ружье оставлю, – сказал сторож. – Дрова под навесом, вода в роднике за пригорком. Вон крупа в мешке, соль в банке. А мне – я вам прямо скажу – нянчиться с вами тоже некогда…

– Эдакий злой дядька! – прошептал Гек. – Давай, Чук, мы с тобой ему что-нибудь скажем.

– Вот еще! – отказался Чук. – Он тогда возьмет и вовсе нас из дому выгонит. Ты погоди, приедет папа, мы ему все и расскажем.

– Что ж папа! Папа еще долго…

Гек подошел к матери, сел к ней на колени и, сдвинув брови, строго посмотрел в лицо грубому сторожу.

Сторож снял меховой кожух и подвинулся к столу, к свету. И только тут Гек разглядел, что от плеча к спине кожуха вырван огромный, почти до пояса, меховой клок.

– Достань из печки щи, – сказал матери сторож.

Назад Следующая → Перейти к странице Автор книги Голиков Аркадий Петрович

– 5 –

Проводник ушел, а Гек поспешно направился к себе в купе. Он с трудом приоткрыл дверь. Осторожно, чтобы не разбудить маму, закрыл и кинулся на мягкую постель.

А так как толстый Чук развалился во всю ширь, то Гек бесцеремонно ткнул его кулаком, чтобы тот подвинулся.

Но тут случилось нечто страшное: вместо белобрысого, круглоголового Чука на Гека глянуло сердитое усатое лицо какого-то дядьки, который строго спросил:

– Это кто же здесь толкается?

Тогда Гек завопил что было мочи. Перепуганные пассажиры повскакали со всех полок, вспыхнул свет, и, увидав, что он попал не в свое купе, а в чужое, Гек заорал еще громче.

Но все люди быстро поняли, в чем дело, и стали смеяться. Усатый дядька надел брюки, военную гимнастерку и отвел Гека на место.

Гек проскользнул под свое одеяло и притих. Вагон покачивало, шумел ветер.

Невиданная огромная луна опять озаряла голубым светом вздрагивающий стакан, оранжевый апельсин на белой салфетке и лицо матери, которая во сне чему-то улыбалась и совсем не знала, какая беда приключилась с ее сыном.

Наконец заснул и Гек.

…И снился Геку странный сон Как будто ожил весь вагон, Как будто слышны голоса От колеса до колеса Бегут вагоны – длинный ряд — И с паровозом говорят.

Первый.

Вперед, товарищ! Путь далек Перед тобой во мраке лег.

Второй.

Светите ярче, фонари, До самой утренней зари!

Третий.

Гори, огонь! Труби, гудок! Крутись, колеса, на Восток!

Четвертый.

Тогда закончим разговор, Когда домчим до Синих гор.

Когда Гек проснулся, колеса, уже без всяких разговоров, мерно постукивали под полом вагона. Сквозь морозные окна светило солнце. Постели были заправлены. Умытый Чук грыз яблоко. А мама и усатый военный против распахнутых дверей хохотали над ночными похождениями Гека. Чук сразу же показал Геку карандаш с наконечником из желтого патрона, который он получил в подарок от военного.

Но Гек до вещей был не завистлив и не жаден. Он, конечно, был растеря и разиня. Мало того, что он ночью забрался в чужое купе, – вот и сейчас он не мог вспомнить, куда засунул свои брюки. Но зато Гек умел петь песни.

Умывшись и поздоровавшись с мамой, он прижался лбом к холодному стеклу и стал смотреть, что это за край, как здесь живут и что делают люди.

– 5 –

Используемые источники:

• https://e-razumniki.ru/a-gajdar-chuk-i-gek-literaturnoe-chtenie-3-klass-pnsh/
• https://www.bookol.ru/priklucheniya/detskie_priklyucheniya/17595.htm&parent-reqid=1570749134926881-1159029301855716125300105-man1-3705-tch&lite=1
• https://mir-knig.com/read_19312-8
• https://www.bookol.ru/priklucheniya/detskie_priklyucheniya/115922/str5.htm